Корабль отплывает в полночь

Будущий Грандмастер фантастики Фриц Ройтер Лейбер-младший родился в семье актеров — эмигрантов из Германии, вырос в театральной среде, получил образование по специальностям психолог и физиолог, примерил на себя несколько профессий и на радость любителям высокой прозы остановился на литературе, с первых же публикаций сделавшись популярным писателем, а по итогам своего творчества — одной из самых ярких звезд «Золотого века» фантастики. 

Кроме «Саги о Фафхрде и Сером Мышелове», прославившей его как создателя героического фэнтези, и других известных крупных произведений, он создал немало столь же ярких повестей и рассказов, где ирония подчас причудливо сплетается с хоррором, научное прекрасно уживается с абсурдным, а изощренный психологизм нисколько не сглаживает острые сюжетные углы.

Литературное наследие Лейбера удостоено шести премий «Небьюла», четырех «Хьюго», трех «Всемирных премий фэнтези» и многих других почетных наград.

Большинство произведений, вошедших в этот сборник, публикуется на русском впервые или представлено в новом переводе.

Цитаты из книги

• А когда закончатся все разговоры, что у нас останется? Мы забьем свои головы кучей болезненной чепухи, которую давно следовало похоронить, — бессмысленными надеждами, обрывками чужой жизни в «цивилизованных» сообществах, воспоминаниями, где не было ничего, кроме тоски, принявшей вещественную форму.
• Они слишком различались между собой, чтобы быть армией, но и на беженцев тоже не походили — беженцы не стали бы танцевать, играть музыку и петь. Удивительные пляски многоногих существ, удивительная музыка и пение — с такими странными инструментами и голосами, что я совсем не различал их.
• — Солнце меня бесит, — ответил Крокер. — Оно как дуговая лампа, на которую можно смотреть только в замочную скважину. Как высокий прожектор на тюремном дворе. А звезды — отблески на колючей проволоке. — Он продолжил закрывать иллюминаторы.
• — Что ты сделал со Свейном? Почему он застрелился?
  — Я сожалею, что сделал это, — сказал Фирамтот слабым голосом. — И сожалею, что заставил тебя это пережить. Но я не был уверен, что смогу держать его разум под контролем.
• Тоска лучше переносится, если служит просто размытым фоном для всего остального, а бесполезный хлам лучше выбросить в мусорный бак.
• А когда закончатся все разговоры, что у нас останется? Мы забьем свои головы кучей болезненной чепухи, которую давно следовало похоронить, — бессмысленными надеждами, обрывками чужой жизни в «цивилизованных» сообществах, воспоминаниями, где не было ничего, кроме тоски, принявшей вещественную форму.
• Они слишком различались между собой, чтобы быть армией, но и на беженцев тоже не походили — беженцы не стали бы танцевать, играть музыку и петь. Удивительные пляски многоногих существ, удивительная музыка и пение — с такими странными инструментами и голосами, что я совсем не различал их.
• — Солнце меня бесит, — ответил Крокер. — Оно как дуговая лампа, на которую можно смотреть только в замочную скважину. Как высокий прожектор на тюремном дворе. А звезды — отблески на колючей проволоке. — Он продолжил закрывать иллюминаторы.
• — Что ты сделал со Свейном? Почему он застрелился?
  — Я сожалею, что сделал это, — сказал Фирамтот слабым голосом. — И сожалею, что заставил тебя это пережить. Но я не был уверен, что смогу держать его разум под контролем.
• Тоска лучше переносится, если служит просто размытым фоном для всего остального, а бесполезный хлам лучше выбросить в мусорный бак.

ЧИТАТЬ СОДЕРЖАНИЕ И ОТРЫВОК ( PDF) >>